Лесоруб. Если не он, то кто? - Влас Ушумский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все, о чем я буду сейчас говорить, не воспринимайте всерьез. Просто подхватывайте разговор и поддакивайте. После моего выступления сделайте вид, что все поняли, прощайтесь и уходите. Встречаемся сегодня у меня дома в 21.00. Там все обсудим.
Друзья понимающе кивнули и отошли от окна. Максимов взял в руки мобильный телефон, нажал кнопку «вызов» и положил его на стол. Потом еще раз откашлялся и громким голосом, чтобы хорошо слышал Вильбот, начал свою речь.
– Да, друзья, мы попали в очень трудную ситуацию…
Из секретарской донесся глухой звук упавшего тучного тела. Это Вильбот от напряжения свалился со стула. Фрегат и Умнов заговорчески улыбнулись и продолжили внимать речь Старика.
Максимов прохаживался по кабинету, как Ленин в Смольном, и продолжал:
– Так вот, я говорю, что ситуация у нас патовая, но все же один выход есть!
– Леонид Алексеевич, мы не сомневались! Вы всегда найдете выход из трудного положения, – громким голосом перебил лектора Фрегат.
– Я был готов к такому повороту событий и припас для Чекмарева маленький сюрприз, – продолжал Максимов.
Он на секунду остановился и задумался.
– Правда, сюрприз не такой уж и маленький. Килограмм сто тридцать весом и ростом больше двух метров.
Умнов сделал серьезное лицо и одобрительно покачал головой.
– Да! Покрупнее Слона будет.
– Ну, не сказать, что намного, но покрупнее. Главное, что его тренировал мой ученик в Минске по той же методике, по которой я готовил покойного Кирилла. И сейчас он в прекрасной форме.
Фрегат уловил направленность разговора Старика и расширил полет совместной фантазии.
– Это не тот ли верзила, который три раза спаринговался с Акелой и все три раза побеждал нокаутами. Вы еще беспокоились за неопытность Кирилла и хотели вместо него на бой поставить того… ну… этого … – Кораблев на секунду запнулся, придумывая кличку виртуальному верзиле, – Мамонтозавра.
Максимов и Умнов одновременно с удивлением посмотрели на Павла. Старик даже покрутил пальцем у виска.
Находящийся рядом доктор прошептал на ухо раззадоренному своим творчеством Фрегату:
– Паша, попроще ничего придумать не мог? Как теперь его представлять будут? Мамонтозавр против Слона? И вообще, ты знаешь, как выглядел твой Мамонтозавр? Может он был меньше кролика? Если вообще был…
– Нормально, Иваныч… нормально. Главное, что звучит грозно. А уж как он выглядел – пусть они сами догадываются. – Кораблев кивнул в сторону приоткрытой двери.
Максимов еще раз откашлялся и продолжил:
– Да, именно тот… Ма-а-монто-о-завр… и есть наш шанс.
Он подошел к столу. Намеренно шумно открыл ящик и достал оттуда записную книжку. Сосредоточенно полистал страницы и нашел нужную. Взял ручку и что-то дописал на выбранной странице. Затем подошел к Фрегату и передал ему книжку.
– Вот, Паша, координаты белорусского клуба и телефон тренера. Позвони и вызывай их вместе с… Ма-а-монто-о-завром к нам сюда на подготовку. Срочно! Понял меня? Срочно! Времени мало.
Кораблев посмотрел в книжку. Там было написано: «Срочно позвони в Минск. Зовут Иван Иванович. Скажи, что нужен фактурный качок, он поймет, о ком я. Пусть срочно присылает его сюда. Телефон 018023487».
Старик забрал у Фрегата книжку, сел за стол и громко, чтобы слышал Вильбот, переспросил:
– Все понял?
– Понял, Леонид Алексеевич! – задорным голосом ответил Кораблев и от себя добавил. – Здорово, что у нас быстро нашлась замена. Главное, что Чекмарев о нем ничего не знает. Ну, мы ему отомстим за смерть Кирюхи!
– Вот и хорошо, что не знает… – сказал Максимов и посмотрел на приоткрытую дверь.
В это время в секретарской увлеченный Вильбот внимательно все слушал и записывал в свой блокнот.
– Ему охрану не мешало бы сразу организовать, а то, не дай бог, произойдет как с Кириллом, – вмешался в разговор Умнов.
– А зачем привлекать внимание? Мы же знаем, что никто не знает…. И этого будет достаточно.
Максимов вышел из-за стола. Умнов и Фрегат тоже встали. Он внимательно посмотрел на их понимающие лица.
– Вот и хорошо. За работу, мужики.
– Леонид Алексеевич, мы не сомневались! Вы всегда найдете выход из трудного положения, – подытожил Кораблев.
Максимов проводил друзей до двери.
В это время, догадавшись, что разговор завершен, Вильбот резко соскочил с нагретого стула и выбежал из секретарской в коридор.
Фрегат распахнул дверь, пропуская вперед доктора. Умнов остановился, повернулся к Старику и серьезным голосом предупредил:
– Леня, дела делами, а чтобы сегодня в больницу заглянул. Пусть тебе там хоть капельницу поставят. Мне будет немного спокойнее. И не забывай про таблетки.
Максимов попытался улыбнуться.
– Как Паша говорит: «Уже… уже…». Не волнуйся, Толя, уже… принял. До вечера.
Он проводил друзей и закрыл за ними дверь. Потом подошел к столу и взял в руки включенный телефон. В трубке ответил твердый голос с акцентом:
– Все слышал. Все понял…
– Тогда готовься!
Старик отключил вызов и положил трубку на стол. Затем подошел к окну и, вглядываясь в бесконечную небесную даль, печально произнес:
– Прости меня, Кирюха… прости… не уберег. Они ответят за все. Бог их накажет. И поручит это дело мне. Прости…
Изрядно вспотевший от волнения, Вильбот быстро спустился вниз по лестнице. Протиснувшись сквозь толпу галдящих спортсменов, он первым выбежал на улицу.
– Значит, у них есть достойная замена, – подумал он. – Нужно срочно сообщить Вадимычу.
Вильбот разглядел среди автохаоса свою машину и направился к ней. Немного потусовавшись среди одноклубников, на улицу вышел Фрегат, за ним последовал Умнов.
– Что думаете, Анатолий Иванович, победим мы или проиграем?
– Зло всегда должно быть наказано, а победа – это понятие условное. Иногда кажущаяся победа оказывается горьким поражением.
– Это как?
– Очень просто, Паша. Победа любой ценой оставляет за собой длинный шлейф из неприятностей и ненужных жертв. А оно нам надо?
– Не надо…
– Правильно, Паша, а стремиться нам нужно не к победе, а к добру и справедливости. Если добро и справедливость на нашей стороне, то и победа будет за нами.
– Ну, вы прямо философ, Иваныч.
– Просто устал… пошли, я хоть вздремну немного перед вечерним саммитом.
– Я вас подвезу…
– Смотри, не угробь, а то кто вас лечить будет.
– Доставлю в лучшем виде…
– Как раз этого я и боюсь…
Они спустились по ступеням крыльца и направились к автомобилю Фрегата. Проходя мимо машины Вильбота, Кораблев постучал по стеклу и подмигнул суетившемуся внутри Якову Марковичу. Тот нехотя улыбнулся в ответ.
– Помощь не требуется? – с ироничной улыбкой спросил Фрегат.
– Нет-нет, спасибо, я уже везде опоздал…
– Ну, как знаете.
Павел и доктор ушли.
Вильбот вытер платком вспотевший лоб, взял телефон и набрал номер Чека.
– Вадим Вадимыч, снова я.
– Вижу.
– Вадим Вадимыч, тут вот какое дело…. Максимов нашел бойца.
В трубке повисла тишина. После недолгой паузы озадаченный Чекмарев, слегка заикаясь, выдавил:
– Ка… какого бойца?
Вильбот испугался, что доставил неприятное известие и попытался реабилитироваться.
– Да ну, какого там бойца…. Ну, какой у них может быть боец… смешно…
– Я спрашиваю, какого бойца? – грозно повторил Чекмарев.
– Из Белоруссии какой-то. Из подшефного клуба. Не вы, не я его не знаем. Ма-а-мон-то-о-завр кокой-то. Говорят, даже Акелу бил.
– Откуда он мог взяться…. Новая проблема… – вслух рассуждал Чек.
– Что? А-а-а, не знаю… не знаю… чудеса. Может, отложить поединок?
– Ни в коем случае. Все по плану… Я все решу!
Чекмарев отключил вызов.
– А, ну ладно, все по плану, – буркнул Вильбот и завел машину.
Глава 3. Охота на живца
Санкт-Петербург. Коттедж Максимова.
Высокий трехэтажный коттедж Старика находился всего в пятидесяти километрах от Санкт-Петербурга, среди живописных сосен, в ста метрах от Финского залива. Белые питерские ночи сглаживали вечерние сумерки, не позволяя наступить темноте. Несмотря на то, что на улице было светло, в окнах коттеджа горел свет.
Ксения, двадцатилетняя дочь Максимова, возилась на кухне, готовила ужин. Сам Максимов сидел в своем кабинете и просматривал бухгалтерскую документацию. Ксения была поздним и единственным ребенком в семье Максимовых. Веселая светловолосая голубоглазая девочка была копией отца. Старик женился на ее матери, двадцатипятилетней танцовщице варьете, когда ему было уже почти пятьдесят. Семейной жизни как таковой и не было: вместе с труппой она гастролировала по всему миру. Во время очередных гастролей, проходивших в Канаде, молодая танцовщица увлеклась местным хореографом и уже не вернулась. Ксения осталась с отцом, на тот момент ей было пять лет. Максимова не очень огорчала потеря молодой супруги, его больше беспокоила судьба маленькой дочки, и он как мог старался заменить ей мать. Ксения подросла и взяла все домашнее хозяйство в свои окрепшие женские руки, позволив отцу уделять больше внимания его любимому делу. Проходя обучение в питерском университете, на биофаке, она успевала помогать Максимову в его хлопотном спортивном хозяйстве. Ей нравилось заниматься административными делами клуба. Еще большее удовольствие ей доставляло то, что она могла часто находиться рядом со своим любимым человеком, Фрегатом. Максимов знал об их романтических отношениях и не препятствовал им.
